Наш офіцерський клуб (рівно 200 років тому) / 30+

- Зря они это, - сказал Козлюк-младший. - Я имею в виду со свадьбой. Дон Мигель никогда не разрешит. Если бы не Марина Адольфовна, то и я до сих пор ходил бы в холостяках.

- Дон Мигель не разрешит, а Марина Адольфовна разрешит, - возразил Ржевский. - И документы нужные сделает. Там у ней тонкая дипломатия. Один гусар женился, второй, третий. А потом и Дон Мигель начнёт чесать репу: как, мол, так получается, что я в отстающих? надо и мне жениться. И сразу вопрос: а на ком? А только на Марине Адольфовне. Она возле него, как нянька. Куда ни посмотришь в штабе - всё её стараниями. Еду его первая пробует. Постель стелит, постель греет. Ещё и книжки ему на ночь читает.

- Сказки? - сострил Багамский.

- Шутник вы, братец, - улыбнулся Ржевский. - Греко-персидские войны, жизнь двенадцати цезарей, записки о галльской войне Гая Юлия, который тоже Цезарь. А потом шеф всю ночь Марину Адольфовну того... В штабных учениях натаскивает. Практическая часть, так сказать. Мне Елена Павловна столько раз жаловалась, что заснуть не может. Такие крики из штаба по ночам доносятся, будто греки персов сначала при Марафоне херячат, а потом при Саламине добивают. Просто ужас какой-то.

- Штабные учения - это да, - вздохнул Козлюк. - Тяжкий труд.

В номер вошёл владелец гостиницы сеньор Родриго Ибаньес, поставил на стол четыре бутылки коньяка и плюхнулся на стул.

- Угощайтесь, друзья! - сказал он. - Это из старых запасов. Ещё от деда.

- Гран мерси, дорогой друг, - сказал Ржевский и открыл бутылку. - Та Елена Павловна лучше бы помолчала, - продолжил он. - У ней самой что ни вечер, то взятие персами Фермопильского прохода. Одни персы атакуют в лоб, другие с тыла.

- И как так у ней получается? - примкнул к разговору Родриго.

- Так караулка же под боком. Выйдёт княжна на балкон, голой попой перед караульными крутанёт и всё - заходи на базу кто хочет, выноси что хочешь, - сказал Ржевский.

- Да неужто? - удивился Ибаньес.

- Это гипербола, - улыбнулся Ибаньесу Багамский и посмотрел на Козлюка. - То есть, преувеличение. Потому что, во-первых, ворота на базу сразу же закрывают. Во-вторых, пара караульных всё равно остаётся на дежурстве. В-третьих, там такой крик начинается, что даже корабли Кубу стороной обходят. Боятся под обстрел попасть.

- Гипербола. Какое красивое слово, - подумал Козлюк и тоже занёс его в свой блокнот.

Остров Куба. Гусарская база. Примерно в это же время

Дон Мигель осторожно убрал голую ногу Марины Адольфовны с живота и сел на задницу. Марина Адольфовна моментально проснулась и спросила у шефа, что случилось и чего он хочет?

- Сделай чай с лимоном. Белый. Пекое, - почесал пузо Дон Мигель. - И бутербродов штук десять с икрой белужьей. Сон мне приснился. Нехороший. Будто Котовский женится. И принеси коньяку. Себе тоже.

- Как скажете, шеф, - согласилась заспанная Марина Адольфовна и потопала на штабную кухню, привычно виляя нежной попой.

Дон Мигель проводил нежную попу заинтересованным взглядом, закурил сигару, снова лёг и уставился в потолок.

- По всем раскладам Кубу надо будет оставить, - подумал он. - Хотя бы на пару лет. Базу закроем, охранять будет вспомогательная команда. Без охраны нельзя. Амиго тут же всё растащат и продадут. Потом начнут делить деньги, потом рассорятся и, в конце концов, начнут стрелять друг в друга. Амиго и деньги несовместимы.

Марина Адольфовна принесла заказ и уселась на постель рядом с шефом.

- Котовский женится? Так это хороший сон, - сказала она. - Я бы тоже не прочь выйти замуж за какого-нибудь гусара. Я была бы ему прекрасной парой. Я бы его на руках носила. Я просто не знаю, на что готова была бы ради него!

Дон Мигель посмотрел на секретаря с некоторым подозрением, залпом осушил чашку чая, а лимон оприходовал вместе с чаркой коньяка.

- Ну, так выходи. Ежели у тебя есть такой гусар на примете, - сказал Дон Мигель, сходу включив режим "непонимайки". - Тебе я, так уж и быть, дам разрешение.

Марина Адольфовна с тоской посмотрела на шефа и вздохнула.

- Ты чего загрустила? - спросил её шеф.

- Ничего, - ответила Марина Адольфовна. - Чего мне грустить? Полк прекрасный. Денег - немеряно. Кормят, как в лучших ресторанах Диканьки. Трахают отменно, хоть и редко. Чего мне ещё надо?! А?! Чего мне надо ещё?!! Чего! Мне! Надо! Ещё?!!

Она запрыгнула на Дона Мигеля, схватила его за ворот ночной рубахи, стала трясти, а потом и душить. Когда поняла, что задушить не получится, отвесила шефу пару оплеух. Дон Мигель вывернулся, перевернул Марину Адольфовну на живот и связал ей руки за спиной. Чуток подумал и связал ноги. Чуток подумал опять и поднял с ковра широкий офицерский ремень из шкуры африканского носорога.

- Это что сейчас будет? - осторожно спросила шефа Марина Адольфовна. - Ремнём не надо. Это неправильно.

- Нападение на офицера. Часть вторая. Наказание, - сказал Дон Мигель и красиво, с растяжкой нанёс Марине Адольфовне хлёсткий удар по нежной попе.

- Ах! - вскрикнула секретарша. - Не надо! Развяжи меня! Ты за это ответишь!

- Да ну? - удивился шеф и раз за разом нанёс зарвавшейся Марине Адольфовне ещё с десяток ударов.

- Ай! Ой! Хватит! - кричала девушка.

- ... Ты чего это? - слегонца толкнул Марину Адольфовну шеф. - Раскраснелась вся. И бормочешь себе под нос что-то...

- Ничего, - опять вздохнула Марина Адольфовна. - Забудь. Какая-то байда в голову лезла....

- Бывает, - Дон Мигель налил полный стакан коньяку и протянул Марине Адольфовне. Затем отломал половину плитки дорогущего мексиканского чоколатля "Дочь Монтесумы" и тоже сунул ей.

Марина Адольфовна залпом выпила коньяк, съела чоколатль, забрала у шефа сигару, затянулась и начала кашлять.

- В затяжку их не курят, - сказал Дон Мигель. - Во рту дым подержи и, не торопясь, выдыхай.

Марина Адольфовна кивнула, сделал так, как научил командир, затем положила сигару в серебряную пепельницу на придиванной тумбочке и посмотрела шефу в глаза.

- Чего? - спросил Дон Мигель.

- Разговорчики в строю! - ответила Марина Адольфовна и полезла на шефа с поцелуями и обнимашками.

- Просто ужас какой-то. Половина второго ночи. Когда же спать? - хотел подумать шеф, но решил ничего не думать, чтобы не обидеть девушку.

Утренняя заря окрасила базу в приятный розовый свет. Спустя несколько минут из-за горизонта стало подниматься щедрое на тепло кубинское солнце.

Дон Мигель босиком вышел на крыльцо, потянулся, запахнул халат, бесшумно подошёл к спящему в обнимку с винтовкой часовому и гаркнул ему в ухо "Руки вверх!".

Часовой молча свалился в обморок. Из караульного помещения резво выскочил дежурный офицер поручик Барышевский и побежал к месту происшествия. За ним, пытаясь на ходу запрыгнуть в трусы, храбро бежала герцогиня де Шатобери.

- Та-а-ак! - сказал Дон Мигель, зло прищурившись. - Шо, братцы? Трибунал?

Барышевский и герцогиня виновато молчали.

- А как вы хотели? - продолжал Дон Мигель запугивать население. - Сон на посту. Расстрельная статья. Для всех троих.

- А меня за что? - выдавила из себя герцогиня.

- Чтоб офицеров от службы не отвлекала. Понаехали тут!

Герцогиня грохнулась в обморок, успев подумать о том, что надо срочно бежать в Мексику. Или хотя бы на Гаити.

Дежурный офицер слегка покраснел и тут же выдал историю о том, что караулы и часовых он лично проверял четверть часа назад, и всё было, как надо. А буквально минуту назад в караулку пришла заплаканная герцогиня де Шатобери. Сказала, что вышла на улицу покурить, сделала затяжку и вот только сейчас очнулась, причём раздетой. Попросила помочь.

- Да ну? - удивился Дон Мигель. - А вы?

- А мы это..., - замялся на пару секунд фантазёр Барышевский. - А нам чью-то одежду ночью подбросили. Женскую. Прямо на порог. И герцогиня сразу её узнала. Моя, говорит, одежда.

И посмотрел на лежащую без сознания герцогиню. Та приоткрыла один глаз и тут же его закрыла.

- Вам только французские романы писать, поручик, - сердито сказал Дон Мигель. - Одежду им в дежурку подбросили. Как это вам бомбу не подбросили? А?! Вы бы себя со стороны послушали...

Поручик побледнел.

- Вставай, проститутка! - пнул Дон Мигель герцогиню. - Закурила она!

Махнул рукой и скрылся в здании штаба.

Потом вернулся, снова отвесил пинок герцогине, а затем пнул и лежащего без сознания часового.

- Бабу, - простонал часовой, - во-водки...

- Очухался, - повеселел дежурный. - Спасибо, шеф!

Дон Мигель молча развернулся и ушёл в штаб. Пора было завтракать.

Барышевский проводил Дон Мигеля взглядом, затем осторожно взял на руки герцогиню де Шатобери и прижал к себе покрепче. Намерения у поручика были самые благородные. Отнести девушку домой и там доделать с нею то, что не успел сделать в дежурке.

Сделав два шага с такой приятной ношей, поручик увидел, что командир стоит на крыльце штаба с большим бутером в руках. Жуёт он этот свой бутерброд и внимательно смотрит на поручика и герцогиню. А потом говорит:

- Отнеси её домой и можешь быть свободен.

- В каком смысле свободен? - спросил Барышевский, нутром почуяв неладное.

- В прямом. Сдай форму, оружие, офицерский патент и возвращайся домой.

- Да как же так, шеф? - чуть не заплакал с досады поручик, шмякнул в сердцах герцогиней о землю и принялся пинать её с криками: "Проститутка! Понаехали тут!"

Почувствовав, что дело принимает серьёзный оборот, герцогиня де Шатобери вскочила на ноги и бросилась наутёк. Кто-то свистнул ей вдогонку, кто-то бросил огрызок яблока, а княжна Елена Павловна, уже минут пять следившая с балкона за происходящим, вылила на конкурентку ведро с водой.