УКРАЇНСЬКИЙ ФОРУМ КОЛЕКЦІОНЕРІВ

Дон Мигель сел за стол, опять набил трубку и закурил. Потом повторил. В голову лезли всякие мысли. В основном почему-то о деньгах.

За спиной раздался голос Козлюка-младшего: "Разрешите доложить!"

- Ну, доложите, если есть лишние, - не оборачиваясь, ответил Дон Мигель и оттянул в сторону левый карман.

В карман тут же упала горсть золотых. Потом еще одна. Во второй раз рука была явно чужая. Не гусарская.

Дон Мигель обернулся. Рядом с Козлюком стоял незнакомый кубинец в широкополой шляпе, с толстым золотым браслетом на правом запястье.

- Позолота, - быстро сказал кубинец, поймав взгляд Дона Мигеля.

Широким жестом Дон Мигель пригласил двоицу за стол и щелкнул пальцами. Буквально через минуту между кухней и столом забегали поварята с едой и выпивкой.

Орлы молча выпили по два бокала вина, закусили кто чем хотел, и Дон Мигель выразительно посмотрел на Козлюка.

- Это сеньор Алехандро. Новый владелец и новый главный редактор "Гаванского кабальеро", - сказал Козлюк-младший. Редактор и владелец приподнял шляпу и виновато улыбнулся.

- Очень приятно, - улыбнулся в ответ Дон Мигель и откупорил бутыль "Горілки з перцем" (Гадячская винокурня №6 им. А. Ф. Македонского, засекреченный рецепт IV века до н.э.).

Выпили и её.

Закусывая. Плотно так закусывая.

- Чем обязан вашему визиту, дорогой сеньор Алехандро? - спросил Дон Мигель гостя, когда количество выпитого перевалило за четыре ведра, а съеденного - около пуда на каждого..

Сеньор Алехандро покраснел и дипломатично посмотрел на Козлюка.

- Секретарь у него пропала. Сеньорита Розалинда. Вышла в город за шампанским и на работу не вернулась. Всю Гавану обыскали. Два раза до стрельбы доходило. Датское консульство того... полностью... при попытке к бегству. Ну, то мелочи. Главное - девушку так и не нашли.

- А как выглядела пропажа? - поинтересовался Дон Мигель.

- Вот, - сеньор Алехандро протянул Дону Мигелю тщательно нарисованное изображение Розалинды. - Зеленщик Родригес сказал мне, что видел, как она сегодня утром заходила к вам на базу.
- К нам? Сегодня утром? Да? Ну, надо же... Да уж... Вот оно, значит, как... Ну-с, если ваша Розалинда зашла к нам, значит, она сейчас в полной безопасности. И найти её - дело ближайшего часа. Возможно, с нашими полковыми дамами где-нибудь сидят, пьют чай и мило беседуют. Я здесь, я сейчас, - сказал Дон Мигель и пошёл в сторону кустов, откуда доносились недвусмысленные звуки чаепития.

Зайдя в заросли на чуть-чуть, командир полка кашлянул. Звуки тут же стихли.

- Братцы, за девушкой пришли, - вполголоса сказал Дон Мигель. - Это секретарша из "Гаванского кабальеро". Дуйте в штаб, приведите себя в порядок, дайте ей ящик шампанского и возвращайтесь. И денег тоже дайте. А то завтра вместо статьи "Бравые гусары нашли Розалинду живой и невредимой", с вашими благородными портретами на первой странице, вся Гавана будет читать статью "Зверски попользовались и чуть не убили". Тоже с вашими мордами.

- Сделаем! - тихо ответили Ржевский и Багамский и вместе с Розалиндой, прячась за кустами, рванули в штаб.

Дон Мигель вернулся за стол и тяжело плюхнулся на лавку.

- У нас недалече секрет сидит, приказ я отдал, сеньориту ищут, - сказал Дон Мигель редактору и откупорил новую бутыль "Горілки з перцем".

А в это время в штабной комнате для гостей Ржевский, Багамский и Розалинда приводили себя в порядок. Сначала в душ пошла Розалинда, за нею - оба поручика. После чего девушка по очереди дала обоим поручикам (обыскать себя). Это продолжалось около часа, а потом они стали пить шампанское.

Услыхав подозрительно интересный шум, в штаб заглянули княжна Елена Павловна с подругой. Ржевский с Багамским набросились на них и конкретно обыскали тоже.

Затем подруга Елены Павловны выбежала на улицу и привела двух своих подруг. А поручик Ржевский позвал Козлюка-старшего. Козлюк-старший, быстро оценив обстановку, свистнул дежурному офицеру, который ну просто не мог отказать друзьям.

Прошёл ещё час активной пьянки и обысков, а потом девушки заявили, что им нужен оперативный простор, открыли окна и стали показывать проходящим мимо гусарам всякие непристойности. Хохотали, шутили, сквернословили. Гусары начали кучковаться прямо у окон, удивлялись, краснели от негодования, делали девушкам замечания, а затем толпою бросились в штаб и тоже принялись шутить.

- Кажись, полковые учения начались, - сказал караульный Федотыч второму постовому.

- Ага, - вздохнул второй постовой. - Охвицерские. Нас на такие не зовут. Коли пушки стреляют - это да, в атаку, братцы. А коли стреляет шумпанское, то они и без нас справляются...

А ещё через пять минут в штабной двор примчалась Марина Адольфовна в сопровождении подпоручика Меловского. Дон Мигель, обеспокоенный долгим ожиданием Розалинды, послал их разузнать, в чём дело и не пора ли объявлять общую тревогу?

Don M писав: ↑28 травня 2024, 14:07 Дон Мигель, обеспокоенный долгим ожиданием Розалинды, послал их разузнать, в чём дело и не пора ли объявлять общую тревогу?

- Да уж, - подумал подъесаул Котовский, внимательно глядя по сторонам. Остановился и стал размышлять вслух, налегая на флягу с коньяком.
- Тут как ни действуй, а тревогу объявлять самое время. Расшаталась дисциплина, притупилась былая бдительность. Неровен час, устав начнут забывать, а там гляди и в штатское офицеры одеваться будут.
Вот взять, к примеру, наш театр с его разношерстным персоналом. Живописец, которого наняли для работы по изготовлению афиш, изрядно подвыпив, объявил себя ихним же театральным художественным руководителем. Утверждает, что его знания в области живописи позволяют ему руководить всеми видами художеств, включая театры и варьете. Устроил, по просьбе мадам Петуховой, в пельменной очередной вернисаж и выставил на всеобщее обозрение свои последние шедевры. Они, мол, написаны по мотивам воспитательной работы мадам с актрисами. Любимое выражение: «Вы не белошвейки, бегом на сцену» сподвигло его к написанию первого шедевра. Второй шедевр был написан после отказа мадам Петуховой одолжить ему денег или хотя бы наливать за ее счет, как талантливому художественному руководителю театра и последовавших за просьбой наглых слов мадам: «Ты бы еще у этих актрис подписи собрал на свое назначение…». Прав командир, поднять бы тревогу, отправить господ офицеров в патрули, да и навести хоть какой-то порядок на нашем острове…

...Проводив сеньора Алехандро и его секретаршу к воротам базы, Дон Мигель поспешил к штабу, возле которого слышались звуки ударов, женский визг и возмущенный голос подпоручика Меловского.

Подойдя ближе, он увидел, как Марина Адольфовна остервенело пинает голых девок по задницам и хлещет их плёткой-семихвосткой.

- Ой, Мариночка! Ой, Адольфовна! Ой, родненькая! Больше не будем! - кричали девки (больше от страха), пытаясь поскорее покинуть штабной двор.

Однако возле ворот их встречала Петрович с такой же плёткой и отгоняла назад под удары Марины Адольфовны. Княжна Елена Павловна (метелить аристократок не дозволял закон) стояла рядом и шёпотом подначивала не жалеть "этих развратниц".

Подпоручик Меловский, исполненный благородного негодования, выстроил на веранде пойманных в штабе полка военных, и орал на них в воспитательных целях, не взирая на чины.

- А всё эти иноземные газетчики со своими бл...дями, - подумал Дон Мигель. - Придут, порешают свои проблемы за чужой счёт, нажрутся, напьются задарма, а гусары из-за них страдают.

- Всё, достаточно! - крикнул он в толпу. - Всем разойтись согласно диспозиции.

И приказал Петровичу открыть ворота на улицу.

Девки моментально разбежались, военные хмуро вышли со двора на улицу, а из женского сортира вылезли Федотыч с напарником, напустили на себя суровый вид и снова заняли места постовых.

Петрович и Марина Адольфовна быстро навели в штабе порядок, на всякий случай поменяли замки и ушли по своим делам. А Дон Мигель пошёл на береговую линию - проверить секреты, караулы и прочие ненужности. Потому что ежели гусар боятся, то никто и так к ним не полезет, ибо ну его на хрен лезть к таким. А ежели не боятся, то никакие секреты и караулы тут не помогут: будут надоедать, пока не сожрут окончательно.

Дон Мигель подошёл к береговой линии, где в кустах, замаскированные под пивной ларёк и столики под навесом, стояли три ракеты, купленные щедрым Котовским за свои кровные. Ему тут же налили холодного пива. Дон Мигель отхлебнул половину бокала, запрыгнул на стол и внимательно осмотрел морские дали в подзорную трубу.

Морские дали на этот раз ему не понравились: в десяти милях от берега чужой фрегат уверенно нехорошей походкой валил от острова в сторону Европы.

- Орлы, корабль по курсу норд-норд-ост 26.14.25! Ракета номер один товсь! - скомандовал он.

Три солдата быстро убрали с изделия имени генерала Засядьки маскировку, а унтер-офицер Макитренко приник к оптическому прицелу и стал наводить изделие на цель.

- Готово! - крикнул Макитренко через минуту. (За это время четвертый солдат краской успел написать на ракете "Получай за всё, гадюка!" и отбежать в сторону.)

- Огонь! - скомандовал Дон Мигель, и ракета, весело набирая скорость и высоту, помчалась к цели.
Дон Мигель допил пиво и стал ждать результат.

Don M писав: ↑03 червня 2024, 16:47 Дон Мигель допил пиво и стал ждать результат.

И результат не заставил себя долго ждать... -Вот и ладненько,- констатировал Котовский и пошел откупоривать внеочередной бочонок рома.

- Красиво получилось! - пробормотал чуть слышно Дон Мигель и почесал репу. - Куда бы ещё стрельнуть?

- Не надо никуда, - негромко сказала Марина Адольфовна, подойдя сзади. - Нарвёмся на дипломатический шкандаль, а то и на войну.

- Ну, нарвёмся, то и нарвёмся. Нам не привыкать, - ответил Дон Мигель. - Давай партейку в шахматы?

- Минимум пять, - порозовела Марина Адольфовна. - Ради одной партии и начинать не стоит. Жду через полчаса.

И, не дожидаясь ответа, скорым шагом пошла в свои апартаменты. Расставлять фигуры.

Прошло полчаса...

Прошел час...

Затем ещё час...

- Ну, вот где можно так долго шляться? - размышляла Марина Адольфовна, поправляя шахматные фигуры. - Опять по бабам пошёл?

Наконец в дверь раздался условный стук (два быстрых удара-пауза-два быстрых удара).

- О! - обрадовалась секретарша, накинула халат и открыла дверь.

В апартаменты ввалился Дон Мигель с четырьмя бутылками шампанского в руках.

Марина Адольфовна быстро закрыла дверь на засов и прямо в прихожей комнате влепила командиру полка долгий поцелуй.

Сочный такой поцелуй. Сочный и горячий.

Такой горячий, что все бутылки с шампанским одновременно выстрелили от перегрева, окатив комнату драгоценной французской влагой XVIII века.

Дон Мигель не без труда оторвал от себя Марину Адольфону, быстро разлил остатки шампанского по бокалам и поставил бокалы на лёд.

- Ты почему опоздал? - укорила шефа Марина Адольфовна. - Я волновалась, между прочим. Ещё и Ржевский прибегал по какому-то срочному делу.

- А по какому?

- Да как обычно, наверное. В библиотеку пусть идёт, - сказала Марина Адольфовна и посмотрела на этикетку. - Хорошее вино. Где взял?

- Подарок из Африки. Там его сейчас завались.

Гусар Меловский проснулся в холодном поту. Его сердце колотилось так, будто стремилось вырваться наружу и унестись прочь от этой у...у...уж-жасной ночи. Он пытался вспомнить, что ему снилось, однако детали ускользали, оставляя лишь смутное чувство неприятного. Гусар знал, что это был не обычный сон. Это был кошмар, который то и дело возвращался по ночам, с каждым разом становясь всё более реальным.

- Что же я пил на ночь? - подумал Меловский. - Кажется, ничего. Непорядок...

Его спальня показалась ему странно знакомой и одновременно чужой. Тени играли на стенах, а старинные часы на каминной полке тикали так громко, что казалось, будто время само стремится убежать отсюда.

Рядом лежала красивая попа. Меловский шлёпнул по ней два раза. Потом еще два. Затем ущипнул.

- Отстань, противный, - раздался из-под одеяла сонный голос герцогини де Шатобери, опять неизвестно каким образом пробравшейся в его покои.

- От противной слышу, - вежливо ответил даме гусар, встал с постели и прошлёпал к окну. За окном он ожидал увидеть знакомый вид, но вместо этого перед ним раскинулся пейзаж, полный странных, искривлённых деревьев и тумана, который клубился, как живое существо.

Меловский услышал тихий стук в дверь. Он обернулся и увидел, как дверная ручка медленно поворачивается. Меловский взял с подоконника два пистолета и тихо взвёл курки. Дверь открылась, на пороге появилась фигура в чёрном плаще и такой же черной шляпе. Лицо незнакомца скрывалось под черной маской, но глаза горели ледяным светом.

- Шо надо, пацан? - спросил Меловский незваного гостя. - Тока не говори, шо ошибся дверью, а то получишь пулю. Хто ты?

- Я тот, кто приносит тебе по-по-послание, - слегка заикаясь, ответил незнакомец и закашлялся. - Пардон. Я тот, кто приносит тебе послание, - повторил он. - И ты это... как его... стволы опусти, а то я текст забываю с перепугу... (он достал из кармана бумажку с текстом и посмотрел в неё)... И ты должен... должен следовать за мной, если хочешь узнать тайну.

- Должен? Я должен? - удивился Меловский. - Ого! А не охренел ли ты часом, таинственный незнакомец? Хм... Ну, пошли. Только без шуток и без резких движений. Я не промахнусь.

- От, блин! - подумал таинственный незнакомец и на всякий случай выключил подсветку для глаз. - Лучше бы с Багамским в карты резались, чем доставлять ночные послания офицерам полка. Пристрелят меня когда-нибудь и "пардона" не скажут.

Незнакомец повернулся и пошёл к выходу, Меловский последовал за ним. Они шли через мрачные коридоры, стены которых были покрыты вековой паутиной, а также не вполне цензурными надписями и вполне нецензурными рисунками.

В конце концов они вышли на улицу. Туман стал ещё гуще, в воздухе витал запах моря и табака. Незнакомец привёл Меловского к заброшенному особняку, который выглядел так, будто его покинули 100500 лет назад, а входную дверь забыли закрыть на замок. А то и вообще - оставили распахнутой.

На крыльце особняка сидели рядовой Федотыч с полковым кузнецом Митричем и нещадно дымили самокрутками, нагоняя тот самый туман.

- Привели? - спросил таинственного незнакомца Федотыч. - А то там уже заждались. Два раза прибегали спрашивать...

- Тихо! - прервал незнакомец старого солдата.

- Ну, тихо, то тихо. А можно и нам с вами? - ответил Федотыч.

- Нельзя.

Дверь скрипнула, открываясь, и Меловский с незнакомцем вошли внутрь. Внутри было ещё темнее, чем снаружи, и только слабый свет свечей освещал путь.

- Тебе нужно найти картину, - сказал незнакомец и опять закашлялся. - Только она откроет тебе тайну...

- А сам-то чего? - задал вопрос Меловский. - Сам найти не можешь? Нашёл бы и принёс...

Незнакомец замялся, потом опять достал из кармана бумажку, посмотрел в неё и ответил: "Так надо!"

Гусар кивнул, зажёг свечи в количестве десяти штук и начал обыскивать комнату. В комнате было множество ценных полотен - Рембрандт, Тициан, Микель-Анджело и даже считавшаяся утерянной картина Дона Мигеля "Турецкий султан пишет письмо запорожцам", которую Меловский - а в живописи он разбирался очень хорошо - тут же взял на память.

- Это моё, - заявил он незнакомцу. - Вчера потерял...

Внезапно Меловский заметил что-то странное на одной из стен. Он присмотрелся и увидел дверь, ведущую в потаённую комнату. Поднимаясь по скрипучим ступеням, гусар чувствовал, как его недоумение усиливается.

В потаённой комнате горела единственная свеча, освещающая старинный шкаф. Гусар подошёл ближе и открыл его. Внутри была картина на дереве - то ли черном, то ли красном. Вид у ней был ну очень старинным, однако внизу справа почему-то стоял автограф Козлюка-младшего 1775 года рождения. Гусар протянул руку, чтобы взять и её, но как только он коснулся дерева, в комнате зажегся свет, и Меловский увидел мадам Петухову, одетую так, словно она собралась открывать Южный полюс..
Затем в комнату зашли барышни и окружили храброго гусара. Девок было около двух дюжин. Многих Меловский частенько встречал на полковом пляже. И в положении "с тыла", и в лицо. Гусар понял, что это не просто сон. Сначала шайка той немки, теперь вот эти барышни с озабоченными от безуспешных попыток выйти замуж лицами. Это был его личный кошмар. Кошмар, становившийся реальностью. Меловский попытался было уйти, но девушки схватили его, не давая двинуться с места, а затем повалили на пол.

- Теперь ты принадлежишь нам! - закричали они.

- Девки, у вас полчаса. Максимум час, - вздохнул Меловский. - Вы же знаете, как ревнива Шатобери. А скоро утро...

- Та не, ну Меловский, ну голубчик. Нас тут двадцать. Что такое час? По три минуты на каждую? Ты издеваешься? - застонали барышни.

- Не двадцать, а двадцать одна. А мне одной надо не менее получаса, - уточнила мадам Петухова и с жадностью бросилась на Меловского.

Однако не тут-то было. Меловский резко вывернулся из цепких девичьих рук, резко схватил картину на дереве и оглушил Петухову резким ударом по голове по заднице. А потом бросился в атаку на остальных. Девки завизжали и кинулись врассыпную, ломая картонные декорации. Бумажные стены старинного особняка моментально рухнули, и Меловский очутился на свежем воздухе, хотя - частично - и под завалами картона. На него удивленно смотрели Митрич с Федотычем и тот самый незнакомец, уже без плаща, шляпы и маски, в котором Меловский с негодованием узнал поручика Ржевского и который стал приближаться к нему с зажжённой сигарой...

И тут Меловский опять проснулся.

- Ты так кричал на кого-то во сне, - участливо сказала гусару герцогиня де Шатобери, прижимаясь к подпоручику всем телом. - Меня по попе бил. Щипался. Что-то плохое приснилось?

- Крейсер "Аврора", - мелькнула в голове Меловского странная мысль.

Герцогиня де Шатобери, не стала ждать ответа и жарко обняла гусара. Меловский тоже обнял герцогиню и вдруг заметил на своей руке след от ожога сигары, поставленный ему во сне поручиком Ржевским. И теперь он точно знал, что ему нужно сделать - спуститься в свой винный погребок и накатить...

Меловский сделал пару смачных глотков рома и вытер испарину на лбу.

- Ёшкин кот... Приснится же такое... Нельзя нашему брату ложиться спать трезвым, - пробормотал гусар.

Сделав такой глубоко научный вывод, он допил весь свой ром, затем шампанское, затем остальное вино, потом пиво и даже квас (Просто пить очень хотелось. - Прим. ред.), а затем двинулся в сторону апартаментов своих старых друзей Котовского с Юрчинским для проведения совместных учений в условиях, приближенных к боевым.