Наш офіцерський клуб (рівно 200 років тому) / 30+

Поручик Ржевский собственной персоной вышел скорым шагом из-за угла и налетел на Марину Адольфовну. Девушка, подцепив пустое ведро ногой, как раз хотела отправить его в Петровича.

Чтобы не упасть, Ржевский крепко сжал Марину Адольфовну (одна рука на талии, другая на попе), случайно попал губами в шею Марины Адольфовны, испугался такого своеволия и дал дёру. Ведро, предназначенное Петрович, ударило поручика в спину, но сбить не смогло, ибо было пустым.

- Театр і німці, - вздохнул Дон Мигель, достал из кобуры свой красивый пистолет и смачно пальнул в воздух. - Прекратить!

А поручик Ржевский уже лез на чердак дома герцогини де Шатобери, где у них с Багамским была оборудована тайная штаб-квартира. Как когда-то в детстве в имении Ржевских в Диканьке. Подробности будут чуть позже.

Ржевский и Багамский, проводя время на чердаке герцогини де Шатобери, в основном сидели и лежали,

иногда вставали, но только по крайней необходимости.

: 2.jpg (9.48 Кіб) Переглянуто 4275 разів

Гран мерси, мон шер ами Котовский, за ваши ценные уточнения.

Don M писав: ↑09 лютого 2025, 01:47 А поручик Ржевский уже лез на чердак дома герцогини де Шатобери, где у них с Багамским была оборудована тайная штаб-квартира. Как когда-то в детстве в имении Ржевских в Диканьке. Подробности будут чуть позже.

Да, так вот...

Когда поручик Ржевский влетел на чердак, поручик Багамский только-только заварил в нычку чай и наре́зал два лимона толстыми дольками.

- Ты меня напугал, - сказал он Ржевскому. - Думал патруль. Закрой дверь на замок, садись, (оглянулся по сторонам и перешёл на шёпот) чай будем пить. А то ром уже в печёнках сидит. А чего ты такой грустный?

- Кранты, - вздохнул поручик Ржевский и посмотрел на друга печальными глазами.

- Чего кранты? Поймали с оружием из полкового склада? За-а-будь. Скажем шефу, что это для апачей и для этих, как их... ирокезов. Индейская тема. Беспроигрышный вариант. А-ля-ля-ля-ля-ля-ля, хэй-хэй! Апачи шумною толпою атаковали наш обоз... Вновь, вновь зо-о-олото манит нас... Шеф такое любит.

- Всё гораздо хуже, друг мой. Я только что Марину Адольфовну в присутствии шефа и Петровича... того, - замялся Ржевский.

- Того? Чего того? На вот, хлебни чайку.

Ржевский залпом выпил стакан кипятку и начал задумчиво жевать лимонную дольку.

- Так чего того? - повторил вопрос Багамский. - Угостил пирожным? Позвал на свидание? Не молчи, интриган. А то, может, мы сейчас время зря теряем? Может, мы должны уже подплывать к Мексике? А нам ещё собраться в дорогу надо!

- Взял её за попу и поцеловал, - ответил другу Ржевский и осушил второй стакан чая.

- Да ты что?! Да неужто?! Марину Адольфовну?! За жопу и в жопу? Ну, ты герой! Так-с, не будем рассиживаться. Собираем вещи и валим! Загостились! Спасибо всем однополчанам. И тебе спасибо.

- А мне за что?

- За то что вляпался. Поздравляю. Поцеловать в жопу Марину Адольфовну в присутствии шефа - это, братец ты мой, про тебя и через двести лет анекдоты рассказывать будут.

- Жопа - это у тебя. А у Мариночки Адольфовны - попа. И не в попу я её поцеловал, а в шею. И то случайно. А за попу я только рукой взялся. Чтобы не упасть.

- Ты это расстрельной команде в лицо крикнешь. Перед тем как тебе глаза завяжут. Если, конечно, дело дойдёт до военного трибунала.

- Так я ж не хотел. Может, обойдётся? - с надеждой посмотрел на друга Ржевский.

- Ничего не обойдётся. Ты что, Марину Адольфовну не знаешь? Она теперь всех свидетелей зачистит. Кроме шефа.

С улицы донеслось громкое карканье вороны, затем выстрел и чей-то крик.

- О! - напрягся Багамский. - Началось.

- Думаешь, началось? Как-то быстро очень...

- А чего ты хотел? Это ж немцы! Там ворона была?

- Ну, да, - вздохнул Ржевский. - Чёрная такая. Красивая. Как у нас в Диканьке. Ходят по снегу вперевалочку, корм ищут. Я ещё удивился: где она тут взялась? Засмотрелся и влетел в Марину Адольфовну.

- Думаю, живой ты эту ворону больше не увидишь.

- Жалко птичку, - вздохнул Ржевский.

- Тебя мне ещё жальче будет. Ежели поймают, - ответил ему Багамский и напряг слух. - А ну тихо...

- Чего там? - заволновался Ржевский.

- Кажется, кто-то идёт...

- Ахтунг! Ахтунг! - прозвучал возле входа на чердак громкий голос. - Хенде хох! Ста́файтес! Ви о́крушени! Ви́ходит по о́дному! Шнель! Шнель!

Друзья вздрогнули и отпрянули вглубь чердака.

- Гусары не сдаются! - истерично заорал Багамский.

- Не понимайт! - крикнул Ржевский.

После чего быстро открыли чердачный люк и спрыгнули в апартаменты герцогини де Шатобери.

- Ну-с, идальго, наши планы? - посмотрел в глаза Ржевскому поручик Багамский. - Сказали, что мы окружены. А голос этого немца мне знаком...

- Да тут куда ни плюнь - в немца попадёшь. Не полк, а проходной двор какой-то. Бранденбургские ворота.

- М-да, - почесал репу Багамский. - Так что делаем? Сейчас они взломают парадный вход или в окна гранат накидают. И попа станет жопой.

Но тут взгляд его упал на длинный-предлинный шкаф для одежды, и в замечательно умную голову поручика Багамского пришла замечательно умная мысль.

...Через пять минут из апартаментов герцогини высокомерно показалась сама де Шатобери, а также одна из её подружек. Шелестя длинными платьями и прикрываясь от палящего солнца зонтами, они вышли в сад через правое крыло здания, не торопясь, проследовали по усыпанной гравием дорожке в сторону хатки садовника и покинули базу.

В полку все знали, что герцогиня - пассия поручика Меловского, ссориться с которым было себе дороже. Поэтому стоявшие в оцеплении нижние чины, несмотря на строгий приказ "вязать всех", дружно этот приказ проигнорили.

Ещё через пять минут дамы уселись в четырёхместное ландо и попросили возницу-мулата закрыть экипаж наглухо, что тот и выполнил незамедлительным образом.

Ландо резво покатилось в сторону порта. Ржевский и Багамский - наш матёрый читатель сразу догадался, что это были они - сняли и спрятали под сиденья платья. Два зонтика ушли туда же.

- Вырвались, - улыбнулся Багамский и толкнул Ржевского в бок.

- Ага, - рассмеялся тот и тоже толкнул Багамского.

Через полчаса ландо примчалось в порт. Возница лихо подкатил к главным воротам, спрыгнул на землю и побежал открывать дверцы пассажирам.

- Двойной тариф, барышни. За скорость, - белоснежно улыбнулся в открытую дверку мулат и чуть не упал, увидев перед собой вместо девушек двух крепко сбитых армейских офицеров.

- А почему двойной? - удивился поручик Багамский. - Мы плелись, как черепахи.

- Та то я ошибся, - побледнел мулат. - Забыл, что у меня сегодня акция. Вожу всех бесплатно.

- А в честь чего акция? - полюбопытствовал Багамский. - Что-то произошло?

- Та просто не хрен делать, - ответил перепуганный возница. - Вот и решил, что будет акция.

И вздохнул, бедолага. Лошади вздохнули тоже. Кому акция, а кому сено вместо зерна.

- Акция, акция, - Ржевский сунул мулату 2 реала. - На, купи лошадям овса, и себе чего-нибудь пожрать. Акция у него.

Потом достал из кармана еще 2 реала.

- А это для деток. Купишь вкусненького. И не вздумай пропить! А то будет тебе акция.

- Ну, что, дорогой друг, - приобнял Багамский товарища по оружию, - в Калифорнию?

- Ага, - ответил Ржевский. По пути в порт он рассказывал Багамскому истории о своих калифорнийских похождениях десятилетней давности, о залежах золота в тамошних краях, о прекрасных длинноногих индианках, мечтающих пообщаться с бледнолицыми вживую, а не с помощью какой-то там переписки по почте, о рыбалке, охоте, о калифорнийских банках, которые - вы только представьте себе это, господа! - по ночам никто не охраняет и так далее. И Багамский решил, что Калифорния - это именно то место, где надо обязательно побывать, пока к нему в гости, с правом остаться на ПМЖ, не пришла старость.

- Сейчас захватим какое-нибудь судно и - в путь, - сказал Ржевский, внимательно рассматривая причалы.

- Сначала пробуем договориться по-хорошему, - уточнил диспозицию Багамский. - Вот этот клипер мне нравится. У меня такой в детстве был. Игрушечный.

- Господа желают прокатиться или просто лю-любуются? - скрывая волнение, спросил друзей старый морской волк и нервно почесал татуировку "Alfonso", набитую поверх слова "Вася" на руке.

- В Калифорнию смотаться сколько будет стоить?

- Туда и обратно?

- Только туда. И быстро.

- Б-бесплатно будет стоить. Можем отправиться в путь через три минуты, - ответил капитан.

- Бесплатно? А в чём подвох? - спросил Багамский.

- Та никакого подвоха. От честное благородное морское слово! Просто встал я сегодня утром, позавтракал, сидра выпил домашнего. И так мне хорошо стало, что я решил провести ак-акцию, - ответил капитан, стараясь говорить убедительно и чувствуя, как по спине в штаны потекла струя холодного пота. - Чтобы бе-бесплатно поработать. Без денег. Чтобы, значит, пассажирам тоже приятное сделать. От и весь подвох, так сказать. А тут и вы объявились. От и получилось совпадение такое! Юнга! Покажи господам офицерам каюту!

И подумал, что с таких, как эти, брать деньги - себе дороже, а отказать - так вообще.

- Отдать швартовы, бездельники! - крикнул он матросам, уже не заикаясь.

И клипер стал медленно отходить от причала.

Буквально через пару дней клипер доставил поручиков к Панамскому перешейку, где индейцы, взволнованные таким грандиозным событием, на руках перенесли парусник к Тихому океану.

От материального поощрения они отказались, но после уговоров согласились принять в подарок бочонок ямайского рома и две палки копчёной колбасы. Разведя на берегу с десяток костров, аборигены устроили праздник с барабанным боем и плясками, а клипер помчался в сторону сказочно богатой Калифорнии.

- Сожгут джунгли, - сказал Багамский Ржевскому, увидев, как огонь стремительно разбегается от костров в разные стороны.

- Удивительные люди, - почесал репу поручик Ржевский. - И отдохнуть со вкусом умеют.

И оба друга отправились в каюту - поужинать и закусить.

Клипер вошёл в порт Лос-Анджелеса рано утром. Двух пассажиров лодкой доставили на берег. Перед прощанием капитан Альфонсо достал из-за пазухи плотный конверт и протянул Багамскому.

- Просили передать по прибытию,- подобострастно улыбнулся он и запрыгнул в лодку, которая тут же устремилась к паруснику.

Когда к месту высадки подошел мексиканский патруль во главе с капралом, они увидели двух офицеров, один из которых внимательно смотрел по сторонам (это был поручик Ржевский, он вспоминал полузабытые пейзажи), а второй внимательно рассматривал конверт. Конверт был запечатан сургучом с оттиском печати полковой канцелярии на Кубе. На обратной стороне размашистым почерком Марины Адольфовны было написано "Двум лоботрясам".

- Это тебе, - сказал Багамский и протянул конверт Ржевскому. - От дамы сердца.