Наш офіцерський клуб (рівно 200 років тому) / 30+

- От дамы сердца? - слегка удивился Ржевский и спрятал конверт за пазуху. - В гостинице гляну.

Активных дам сердца у него было десятка полтора.

- Вам чего, сеньоры? - спросил Багамский у мексиканцев, мнущихся в паре шагов от гусар. - Товаров на продажу мы не привезли, пошлину платить не должны.

- И почётный караул не заказывали, - поддержал товарища Ржевский.

- Так... это, - сказал капрал и протянул кружку для сбора пошлин. - В честь прибытия. За ваше здоровье, сеньоры офицеры. Рады вас видеть в нашем Лос-Анхелесе.

- Ах, вы об этом! - щелкнул себя указательным пальцем по горлу Багамский.

Мексиканцы заулыбались.

- Не вопрос, - и насыпал в кружку капрала пригоршню серебряных монет.

Мексиканцы расцвели буйным цветом и рванули в ближайшую таверну тратить честно заработанное.

- До 20 года здесь были испанцы, - подумал Ржевский (за событиями в Калифорнии он - по старой памяти - следил внимательно). - Порядка было больше.

В Лос-Анджелесе, как и в любом уважающем себя городишке, была гостиница с громким названием "Париж". Туда и направились два поручика, провожаемые завистливыми взглядами местных мужиков и восхищенными - девушек и дам.

Гостиница представляла собой трехэтажное здание белого цвета. На первом этаже работал трактир, на втором публичный дом, на третьем размещались комнаты для постояльцев. В ночное время суток третий этаж, как правило, становился филиалом второго.

Поручики молодцеватой походкой подошли к барной стойке трактира. В шаге от неё Ржевский ударом сапога отправил в нокаут какого-то амбала, дерзнувшего окинуть друзей мрачным взглядом.

- Два ящика лучшего бренди, самую хорошую закуску и самый лучший номер на двоих, скотина, - поддержал имидж крутых парней Багамский и, не дожидаясь ответа, врезал бармену кулаком в рыло.

Бармен упал. Посетители таверны, возмущённые таким панибратством, вскочили с мест и бросились на гусар. Было их человек сорок, а потому всё закончилось быстро: на полу валялись тела пострадавших, обломки мебели, осколки стекла.

- Извините, сеньоры, - встал, пошатываясь, бармен, - вы, случаем, не те самые гусары Ржевский и Багамский, которые сегодня приехали в Лос-Анхелес, чтобы сделать нашу жизнь более прекрасной и насыщенной?

- Они самые, - ответил ему Багамский. - Так что? Выпивка и всё остальное будут? Или нам идти в другую гостиницу? Тем более что, по слухам, сегодня ночью ваша должна сгореть.

- Не надо "сгореть"! Всё сделаем в лучшем виде, - ответил бармен. - Лаура, проводи господ офицеров в номер. Сейчас вам и обед там накроют. Всё самое свежее, самое хорошее, не извольте беспокоиться!

Портье послушно кивнула бармену и пошла вперёд, с тревогой оглядываясь на гостей.

- Жопа-то не казённая, - думала она.

По дороге в номер друзья увидели ещё одну портье, красивую, худенькую, грустную.

: 281.jpg (19.57 Кіб) Переглянуто 1047 разів

- Голодает, замуж не берут, - догадался сердобольный Ржевский.

И, поравнявшись с девушкой, закинул её на плечо.

- Отпустите меня сейчас же, - возмутилась девушка.

- Пожалуйста, - ответил Ржевский, скинув красавицу на перину одной из кроватей. Они как раз зашли в гостиничный номер.

Поручик Ржевский подошёл к окну, открыл его нараспашку, выглянул на улицу. Ярко светило, но ещё не жгло, солнце, чирикали воробьи, ворковали голуби, лёгкий ветерок ненадолго поднимал в воздух калифорнийскую дорожную пыль (содержание чистого золота 7-8%, местные пока что не прорюхали). Возле крыльца гостиницы стояла красивая барышня лет шестнадцати, в ногах у ней сидела старуха.

- Как только начнёт расти луна, красавица, - вещала она, сверкая золотыми зубами, - оближи яйца еноту и...

Херяк! - в голову вещательницы прилетел цветочный горшок. Старуха повалилась на землю, однако через секунду вскочила и бросилась бежать, путаясь в длинных юбках.

- Ты чему детей учишь, а?! - крикнул ей вдогонку Ржевский.

Старуха остановилась, что-то залопотала на непонятном языке, а потом стала выдёргивать из-под платка седые волосины и бросать их в сторону поручика.

- Вот неугомонная! - удивился Ржевский, взял штуцер и точным выстрелом решил одну из важных городских проблем.

- Барышня, - сказал Ржевский шестнадцатилетней красавице, - поднимайтесь сюда. Кажется, вам нужна помощь...

- Психологическая помощь, - блеснул серьёзным образованием Багамский.

- Именно, - согласился с другом поручик Ржевский. - Психологическая помощь.

Девушка покраснела, задумалась, вздохнула и решительно зашла в здание.

За то время, пока она поднималась на третий этаж, в номере гусар обслуга гостиницы начала накрывать роскошный стол, притащила два ящика бренди, два - шампанского и бочонок рома. Шампанское и ром были подарком владельца "Парижа" сеньора Родриго Ибаньеса (Иба́ньес - известная в Испании фамилия. Её носил, например, Висе́нте Бла́ско Иба́ньес — один из крупнейших испанских писателей XX века. - Прим. ред.).

Портье №2, она назвалась Лизой, за это время оприходовала четыре бутерброда с салом и бутылку вина из личных запасов Ржевского. Лаура скушала и выпила в два раза больше.

- Наверное, и трахается, как не в себя, - глядя на Лауру, подумал Багамский и вытер жирные от сала руки полотенцем (бутерброды для Лауры он делал лично). - Лосины у ней щас треснут. Нет, не буду ждать ночи.

Он приобнял Лауру за талию и повёл в соседний номер, где отжарил так, что на площади перед гостиницей на крики девушки сбежался весь город. Замужние дамы, а их в толпе было большинство, с негодованием смотрели на своих мужей. Те делали вид, что ничего особенного не происходит, что они умеют не хуже, но просто не хотят.

Поручик Ржевский за это время устроил для Лизы и Аннабель (так звали девушку с улицы) легкий перекус: овощи с мясом молодого барашка, пирожные с кремом и прочая вкуснотень.

- Кушайте, не стесняйтесь, - говорил Ржевский, по-отечески улыбаясь девчонкам. - Вам ещё расти и расти. Чтобы везде, где надо, кругленько было. Тогда и женихов набежит хоть пруд пруди. Глазом не успеете моргнуть, как замуж выйдете.

- Ты же за этим к старухе приходила? - спросил он Аннабель.

Та кивнула.

После того как в номер вернулись Багамский с Лаурой, все чинно расселись вокруг стола и принялись обедать. Разговоры велись самые что ни на есть светские.

Ржевский, например, поинтересовался у Лизы, не хочет ли она перейти к нему на службу в качестве секретаря по особым поручениям? Лиза согласилась. Два песо в месяц, которые она получала в "Париже", довели её до истощения, а поручик Ржевский пообещал 10 песо в неделю, бесплатное питание, бесплатное обучение фехтованию, стрельбе и всё такое прочее, после чего подарил Лизе 100 песо "на приодеться" и корзину пирогов с мясом "для папы с мамой и братиков с сестричками". Девушка криво улыбнулась и зашмыгала носиком. Пирожки она кушала от силы два раза в год. Вместо мяса начинкой в них были капуста или яблоки.

- Спасибо господин поручик, - сказала она Ржевскому. - Я вам так благодарна.

- Не за что, Лизонька, - ответил Ржевский. - Только у меня к вам сразу одна просьба.

- Не дам, - подумала Лиза и посмотрела Ржевскому в глаза.

- Какая? - спросила она севшим голосом.

- Я буду вас звать Мариной Адольфовной. Хорошо? Так надо.

- Хорошо, - облегченно вздохнула Лиза.

- Ну, ты, брат, и артист, - подумал Багамский. - Ловко закрутил. Может и мне Лауру в секретарши взять. С такой красивой задницей и такими стволами - ну, вылитый секретарь по особым поручениям.

И внимательно посмотрел на Лауру. Та в ответ улыбнулась и слегка расправила плечи.

- Библиотека в вашем городе имеется? - спросил девушек Ржевский и с романтическим блеском в глазах отправил в рот ложку икры.

- С книгами у нас напряг, - ответила Лаура. - У начальника порта есть несколько штук. Дефо, потом этот, как его... Мульер. То есть Мольер, я хотела сказать. Хотя какие они писатели? Выдумывают непонятно что, только время у читателя крадут.

- Я с вами во многом согласен, - ответил Лауре Ржевский. - Настоящая книга - она какая? Она такая, что прочитал ты её, и тебе захотелось стать лучше. Вот что такое настоящая литература. Жаль, нет с нами поручика Козлюка-младшего. Тот в книгах разбирается превосходно. И сам тоже пишет.

И отправил в рот очередную порцию икры.

С порога гостиничного номера донеслось лёгкое покашливание. Ржевский оглянулся. Дверь в номер была приоткрыта. На пороге в парадном гусарском мундире стоял Козлюк-младший и улыбался доброй улыбкой старого друга.

- Вот это сюрприз! - заорал Ржевский и бросился обнимать однополчанина. - Сеньориты, знакомьтесь, поручик Козлюк. Писатель и поэт. Мыслитель и сомелье. Гордость кубинской литературы! Разумеется, дворянин!

Девушки мило улыбнулись, чуть склонив головы.

- Лаура, Лиза, Аннабель, - представились они по очереди.

- Аннабель Козлюк, - мысленно прикинула Аннабель. - Звучит!

И улыбнулась Козлюку еще раз.

- Но как ты здесь оказался? - спросил Козлюка поручик Ржевский.

- На воздушном шаре. Вылетел через день после вашей пропажи. Провожали всем полком. Хуанита передавала тебе привет. Она так рыдала, если бы ты только видел...

Лиза насупилась.

- Какая Хуанита? - удивился Ржевский. - Ах! Хуанита! Та бабушка, которая у нас на кухне салаты готовит? Надо же! Семьдесят лет бабке, а меня не забыла. Вот это память!

Улыбнулся девушкам и посмотрел на Багамского.

- Да! - кивнул Багамский. - Семьдесят... (- Узнает, что ей семьдесят, а не тридцатник - не служить больше Ржевскому. Отравит и скажет, что так и было, - подумал он.)

Воспользовавшись паузой, Багамский встал из-за стола и подошёл к распахнутому окну. С улицы - толпа не расходилась - послышались аплодисменты, женские голоса закричали "Браво!", "Да здравствуют гусары!" и так далее.

Багамский приветственно помахал толпе рукой и красиво раскурил перед всеми гаванскую сигару. Мужики, одетые в лохмотья, с самокрутками, набитыми кизяком и сеном, помрачнели: вид аристократа в офицерском мундире, крепко сбитого, красивого, с дорогущей сигарой окатил их физической болью и жуткими моральными страданиями.

- Сеньор офицер, - раздался из толпы звонкий девичий голос, - а кричать сегодня ещё будут?

- Разве что ночью, - вежливо ответил Багамский. - А сейчас мы обедаем. Сиеста!

Толпа вспомнила о сиесте и стала расходиться.

- А почему это Хуаните семьдесят? - удивился Козлюк, плюхнувшись на стул возле Ржевского.

Лиза покраснела.

- Ну, восемьдесят, - сказал Ржевский и незаметно для остальных двинул Козлюку кулаком в печень. - Хотя она всем говорит, что ей семьдесят.

- Редкое кокетство, - согласился Козлюк, удар в печень направил его мысли на правильный путь.

- Да уж, - повернулся к товарищам по оружию Багамский. - Семьдесят, восемьдесят. Вы, мон шер Козлюк, шарик, на котором прилетели, не сдувайте покаместь. А то мало ли что ещё напутаете, и надо будет срочно вернуться на Кубу перепроверить факты.

- А я что? Я ничего? - примирительным тоном ответил Козлюк. - Ну, запамятовал. С кем не бывает. Она иногда и на девяносто выглядит.

И вздрогнул, представив, как в гостиничный номер влетает выбитая с одного удара дверь, а на ней стоит красавица Хуанита, тридцати лет от роду, с двумя полутораметровыми кухонными ножами из толедской стали и начинает рубить и резать всё, что попадётся под руку. Только Багамский успеет выпрыгнуть в окно. Не зря он там стоит, скотина хитрожопая! Но и Багамский убежит на 5-6 шагов, не дальше: Хуанита швырнёт ему вдогонку один из ножей и попадёт прямо в затылок. Сука ты, Хуанита, чуть не заплакал с досады Козлюк, какая же ты сука! Ну, ладно они! А меня ты за шо порезала?! А?! Я ж про тебя слова плохого не сказал! С Новым годом тебя всегда поздравлял!

А потом вспомнил, что всё это он просто выдумывает понарошку, залпом выпил бутылку бренди и успокоился.

Влажные глаза поручика Козлюка не ускользнули от внимания Аннабель.

- Вы взволнованы, сеньор Козлюк? Что случилось? - заботливо спросила она.

- Сюжет только что придумал. Для нового романа, - солгал Козлюк самым бесстыжим образом.

- А какой? - поинтересовалась Лиза.

- О сильных чувствах одного красивого, храброго и очень богатого офицера к одной красивой девушке из бедной семьи.

Девушки заулыбались, закричали "Браво!" и захлопали в ладоши.

- Дорогой поручик, - сказала Козлюку Аннабель, - а как вы относитесь к творчеству Фенимора Купера?

- Ну, как отношусь, - ответил Козлюк. - "Повесть о нейтральной территории" я прочёл пять лет назад в рукописи. Феня - а мы с ним старые друзья - прислал по почте. Скажу откровенно: чтобы сделать эту книжку читабельной, мне пришлось изрядно попотеть. Через два года он прислал "У истоков Саскуиханны". Тоже с кучей ошибок. Большой недостаток его книг в том, что там нету ярких женских образов. Нету женщины, ради которой отважный герой готов на подвиг. Индейцы есть, бледнолицые есть, бизонов и бобров - ну, просто завались, а вот правильных женщин нету. А если и мелькнёт где какая, то лучше бы она сидела дома и варила мужу борщ, чем участвовать в таких сюжетах.

И посмотрел на Аннабель, которая ответила ему благодарным взглядом. Она не знала, что всю эту байду Козлюку во время очередной пьянки наговорил редактор "Гаванского кабальеро", и Козлюк сейчас просто пересказал услышанное.

- Я читала только "Повесть о нейтральной территории", - вздохнула Аннабель. - Ваши книги, наверное, в тысячу раз интереснее.

- Ну, - ответил Козлюк, - мне мои книги тоже нравятся.

- А какие романы вы написали? - не унималась Аннабель.

- Блядь, - подумал Козлюк, не написавший ни одного рассказа, не то что романа. - Да отстань ты уже.

И посмотрел на Ржевского: выручай, мол! Но тот, успевший приревновать Козлюка к Лизе, мстительно промолчал.

- Много написано, - нашёлся Козлюк после паузы на бутылку шампанского и стал перечислять названия своих заметок в "Гаванском кабальеро", а то и просто выдумывать: "Хозяин Медной горы", "Пираты Южных морей", "Падшие женщины Гаваны"...

- "Падшие женщины Гаваны" - это как? - глаза, а за ними и стволы Лауры, с интересом посмотрели на Козлюка.

- Да, - поддержал её поручик Ржевский. - Как? А то я именно этот твой роман не читал, теперь вот спрашивать приходится...

Поручик Козлюк слегка покраснел. Романа "Падшие женщины Гаваны" в природе не существовало. В отличие от многочисленных гаванских путан, инициативных и нахрапистых.

- Ну, как, - сказал он. - Представьте себе картину: идёт красивая женщина по Гаване и вдруг - раз и упала! Представили? Во-о-от! И у любопытного читателя сразу возникают вопросы: а почему она упала? что с ней было до того? может её кто в дамском магазине огорчил? или в тёмном переулке, как только она из того магазина вышла? или её муж вдруг пропал, и она шла по городу и думала, куда ей теперь идти ночевать - к сеньору Хулио или к сеньору Аугусто? Самые разные коллизии, дамы и господа. Иной раз трудно поверить, что такое вообще может случиться, однако случается!

- Как интере-е-есно-о-о, - мечтательно протянула Лаура. - Вот бы прочитать всё это. Вы с собою их не привезли?

- Нет-с, как-то не подумал-с, - вздохнул Козлюк. - Да и написаны они на языке, который вам не знаком, сеньориты. А отдать переводчикам не рискую. Там много выражений, которых нет ни в одном другом языке. Мой текст переводчики просто не потянут.

- А мне, дорогой друг, понравился ваш роман "Я пью до дна", - вернулся за стол Багамский. - А посему давайте продолжим наш обед.

И открыл шампанское.